"Итак, маленькое лирическое вступление.
Добрый день, меня зовут Дрива, впрочем, можете называть меня Дарерка, мне это нравится. А вот это, справа от меня, - мой брат. Он идиот. Сейчас он идёт и вроде бы ничего не делает, просто ест многоножку, а всё равно меня раздражает. Знаю-знаю: вы слышали, что он жестокий, бессердечный хмырь. Это только на людях. На самом деле он туп, как пень (хотя, это моё личное мнение). Считайте, что в нашей компании Брейн - это я. Увы, ввиду того, что я нему и не могу постоянно поддерживать словесную беседу, дабы не давать братцу вставить какую-нибудь отсебятину, он часто будет занимать вас бестолковыми монологами, но мысленно я с вами.
Ну, с Богом!"
- Йо, Дарерка, смотри! Облако в форме сцинка! - Глау аж подпрыгнул от восторга. - Эх, сестрёнка, как же приятно проводить время в обществе благодарного слушателя и не видеть отвратительные рожи всяких тупых козлов! Меня бесят эти ублюдки!
"Да, об окружающих он именно такого мнения. Ничего удивительного, что его считают злым, особенно, учитывая его открытые демонстрации своей неприязни".
- Хочешь есть? - Дрива помотала головой. - Ну, и правильно: у тебя фигура.
"Ээ..???"
- О, гляди, Дарерка, какая красотень!"
"А это мы вышли на песчаную дюну, с которой открывался восхитительнейший вид на кроваво-красный закат. Глау любит алый цвет. Он просто фанатеет по нему. С ума сходит"..
- Эй, сеструха! Кто последний с холма, тот - лох! - Самец ломанулся было вниз, но по дороге споткнулся и дальше покатился кубарем, как валенок, натыкаясь на все колючки и веточки, а Дрива спокойно галопировала чуть впереди. Ещё одно головокружительное сальто-мортале, и Глау растянулся под ногами сестры. Беднягу аж перекосило.
"Ты - лох" красноречиво дал понять ему взгляд самки.
- Эй, Дарерка! Ты когда-нибудь хотела поработить мир?
"No comments". Суриката развернулась и пошла прочь. Непутёвый братец засеменил следом, то и дело подпрыгивая и айкая от боли и на ходу вычёсывая терновые колючки.
- А вот я всегда об этом мечтал! Как думаешь, каким должен быть первый шаг к покорению мира? - Глау подходил к вопросу со всей серьёзностью.
"Тотальное уничтожение всех придурков, вроде тебя".
Дрива остановилась так резко, что Глау врезался ей в спину.
- Сеструха, ты ч.. - самец тоже замер. Метрах в ста от них, на пространстве довольно открытом маячила тёмная фигура зверя явно крупного и опасного.
- Это же кто-то из семейства собачьих?.. Пёсьих?.. Как их там..
"Идиот, это шакал".
- О! Да это же шакал!
"Ололо, да ты просто кэп".
- Уйдём тихо? - спросил Глау тоном уже действительно серьёзным, слегка прищурив глаза, что было уже куда более похоже на его обычное поведение.
"Мамма мия! Грация, Святые Небеса! За последние 30 минут первая разумная фраза!" Дрива кивнула и собралась уходить, но он вдруг остановил её. Сестра смерила Глау недоумённым взглядом. Тут на его морде сверкнула хищная, коварная ухмылка.
- Впрочем, останемся. Он ещё далеко. Может, увидим что-нибудь интересное. Или позволим ему поиграть на наших нервишках. - Он обнажил клыки в безумной, полной азарта улыбке. Дрива отвела глаза.
"Дурак. Нельзя так играть со смертью. Ты её не видел, не чувствовал. Ты ничего не понимаешь! Как смеешь ты так легкомысленно распоряжаться жизнью, данной тебе Богом?!
Но..
Я тут бессильна. Я не могу даже донести до тебя это"..

Сам факт того, что к ним приближается шакал, заставлял шерсть на загривке Дривы вставать дыбом. Самка оскалилась, левая передняя лапа её задрожала. Глау, как и следовало ожидать, оставался спокоен и, увидев, что сестра пятится назад, удивлённо поднял брови.
- Эй, ты чего? - спросил он так, словно обращался к маленькому щенку. Суриката прожгла его яростным взглядом. "Ты хоть раз задумывался о том, что твоя жизнь может быть под угрозой?!!!" - мысленно кричала она. - "О своей не заботишься, так подумай хоть о моей! Для того ли ты меня тогда спасал? Да лучше уж быть растерзанной Коммандос, защищая наш гадюшник, чем быть съеденной этим плешивым падальщиком!" В общем, шакала Дрива встретила с настроем обречённой матери, у которой перебили всех детей и семью и которой уже нечего было терять. В глазах у неё была лишь отчаянная, безумная злость и жажда отомстить неведомо за что. Но и уйти она не могла, пока брат был здесь.
А вот Глау от нового знакомства был просто в восторге, разве что хвостом не вилял.
- Хай, клыкастый! - поприветствовал он шакала, когда тот оказался совсем близко. "Ну, а сусликов я тебе потом припомню" - хотя на самом деле его вообще не заботило, кто и как его назвал. - Чёта ты какой-то мутный, - заметил Глау глубокомысленно. - Серый какой-то.. Болеешь, что ли? - поинтересовался сурикат.
Дриву всё ещё трясло. Она стояла позади брата и думала о том, что если сейчас эта тварь его не сожрёт, она сама его потом прикончит..

Грань между осторожностью и трусостью невероятно тонка и слабо разлечима. Ты можешь сколько угодно убеждать себя в том, что лишь пытаешься быть аккуратным, тогда как на самом деле вовсю паникуешь. Но редко наоборот.
Дрива с уверенностью могла сказать, что трусила она редко, и это явно был не тот случай. Да, сейчас она нервничала, но что-либо менять было уже поздно. Пока была возможность она ещё пыталась осторожничать, однако, теперь и испугу места не было. Страшно - когда что-то грядёт, а когда оно уже здесь - на душе становится легче.
Дарерку ещё штормило телом, но на душе уже был штиль. Нервозность перекликалась с ненавистью и яростью, хотя к кому больше - к шкакалу или к брату - было неясно.
- Нет, старик, мы сыты. А вот ты, кажись, тут уже отобедал, я прав? - Глау продолжал весть светские беседы с хищником так, будто сам был шакалом, как вдруг почувствовал, что ему на хвост легла лапа сестры. Самец обернулся. - Чего тебе? - тихо спросил он. Дрива не собиралась больше упрашивать его уйти. Она смотрела ровно, строго и с некоторой долей напряжения, носившего уже другой характер.
"Делай, что хочешь. Ты уже взрослый мальчик, и я тебе не указ. Но я волнуюсь за тебя, хоть тебе и плевать на это. Пожалуйста, хотя бы ради меня не дай ему повода нас сожрать. Я чувствую, он не голоден пока, но кто знает этих падальщиков. Я очень прошу тебя, Глау, будь осторожен" - думала она и пыталась передать ему все свои чувства глазами. Самец помолчал немного, затем улыбнулся.
- А, не парься! - отмахнулся он, снова поворачиваясь к шакалу. Пренебрежительный ответ, но сказал он это таким бодрым, успокаивающим тоном, что у Дривы сразу же отлегло от сердца. Она уселась рядом с братом на песок, выставила им на обозренье спину и стала вычёсывать заднюю лапу..

Последний вопрос шакала Дриву очень заинтересовал, так что она даже перестала на какое-то время вычёсывать лапу. Хотя, ей скорее даже не вопрос приглянулся. Ей хотелось услышать, как на него ответит Глау. Она была уверена, что братец не растеряется, но что он скажет - могла лишь смутно догадываться.
- Скажи честно, ты вообще никого не опасаешься, или только шакалов?
Самец даже задумался на пару секунд, что было особенно необычно для порывистого в словах и действиях Глау. Он задумчиво обвёл глазами небо над головой, формулируя ответ, а потом прицокнул языком и вновь обратил взор на шакала.
- Нет, никого, - с уверенностью кивнул он. - Если бояться любого встречного-поперечного, то вскоре можно превратится в такого же недоумка, как всё моё семейство, и шугаться первой попавшейся тени. Без вариантов мы все когда-нибудь подохнем, старик, но я предпочитаю помирать с уравновешенной нервной системой, а как - мне плевать.
Дрива такого никак не ожидала. "Целых 42 осмысленных, правильно скомбинированных слова! Я в восторге, братец! И почему на Лазулаев ты умеешь только материться, со мной ведёшь себя, как придурок, а с шакалами разводишь философские беседы? Кто ж тебя, чёрта, разберёт"..
- Кстати, - продолжал в то время сурикат. - Меня звать Глау, а это моя сеструха Дрива. А у тебя какой нейм, старик?

- Вы ведь не живёте на этих территориях, ведь так? Вы  пришли с земель, покрытых красным песком? - спросил шакал.
- Нет, не живём, - подтвердил Глау. А вот над второй частью вопроса он глубоко задумался. Не сказать что он редко бывал на территории своего семейства, просто он не придавал особого значения всему тому, что связано с Лазулаями, и не считал нужным запомнить хотя бы как выглядят их земли. Хотя топографическим кретинизмом он тоже не страдал и на местности ориентировался хорошо.. И всё-таки вспомнить не мог.
Пора было взять "звонок родственнику". Глау оглянулся и ткнул сестру лапой в бок. Дрива почти заканчивала наводить марафет, но была недовольна тем, что её прервали. Она гневно взглянула на самца и мотнула головой, мол, "чего тебе?"
- Слушай, Дарерка, старик, его Мраком, кстати, звать, тут интересуется не пришли ли мы с земель, посыпанных красным песочком?
Самка скептически взглянула на него исподлобья, потом посмотрела на шакала, отвела взгляд в сторону и страдальчески закатила глаза. Совокупность этих жестов означала примерно следующее: "Чтоб тебя, Глау! Вот не будет здесь свидетелей, честное слово - я убью тебя! Каким же раздолбаем надо быть, чтобы не помнить даже, как выглядит территория твоего семейства! Как угораздило меня родится твоей сестрой?! Да как меня угораздило откусить себе язык, чтобы быть обязанной таскаться за тобой везде, как за сосунком?!! Вот возьму и не скажу!" И после этого Дрива демонстративно отвернулась. Глау на секунду заступорился. Он действительно не знал. "Думай сам!" - фыркнула она, словно строптивая кобылка, и снова принялась вычёсываться. Делать было нечего.
- Вроде да, - неуверенно протянул Глау, обижаясь в душе на сестру. "Ах так, куоре мио! Ну, ладно-ладно. Я с тобой ещё поговорю, будешь знать, как выпендриваться перед моими новыми знакомыми". От злости он аж зубами заскрежетал.
Ссорились родственнички редко, но если так бывало, то нередко доходило и до драки, причём странно, что первой всегда срывалась Дарерка..